Богатый сосед Кыргызстана
В киргизских беспорядках, итогом которых стала отставка президента, определенный урон понесла третья сторона, китайская, которая в политическую жизнь Киргизии не особо вмешивается. Бунтовщики штурмовали и грабили золотые, угольные и медные прииски, брали в заложники руководство.
Нельзя сказать, что под удар мародеров попали исключительно китайские активы, среди разграбленного есть канадская и российская собственность, но наибольший урон понесли бизнесмены из Поднебесной.
Как уже говорилось, основные интересы КНР в Кыргызстане связаны с энергетическими ресурсами и полезными ископаемыми. В 2002 году Китай и Кыргызстан подписали соглашение о сотрудничестве по разработке нефтегазовых месторождений, расположенных в южной части Кыргызстана. В 2014 году Китай получил право на участие в разработке месторождений Майлуу-Суу 4, Восточный Избаскент, Чангыр-Таш и Чыйырчык.
В 2016 году у китайцев были планы на реку Нарын, обладающую серьезным потенциалом в плане постройки каскада гидроэлектростанцией. Компания «State Power Investment Corporation» рассматривала постройку Алабугинской ГЭС мощностью 600 МВт, Тогузтороузской ГЭС – 248 МВт, Карабулунской ГЭС-1 – 149 МВт и Карабулунской ГЭС-2 – 163 МВт. В общей сложности затраты на проект подбирались к 2 млрд. долларов.
При этом электроэнергия из этого каскада станций на 100% уходила бы в приграничный Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, испытывающий постоянную нехватку энергии. На данный момент проект определенно буксует из-за постоянной политической лихорадки в Бишкеке и роста национализма внутри страны.
Несмотря на выплаченные компенсации, дело дошло до потасовок работников рудника с молодежью. В ход пошли камни, несколько десятков человек госпитализировали. И ситуация в дальнейшем может только ухудшаться: в Кыргызстане с населением в 6 млн. зарегистрировано не менее 400 китайских компаний. А коренным киргизам в поисках работы приходится на несколько лет уезжать в Россию.
Несмотря на некие неудобства, связанные с экспансией китайцев, у Кыргызстана в настоящее время выбора особо нет. Бюджетный кризис, связанный с дефицитом в 625 млн. долларов, заставит Бишкек искать помощи у «большого брата» с Востока. Уже сейчас в стране стремительно дорожают продукты, падает курс национальной валюты, а надежд на скорое разрешение конфликта во власти нет. Ресурсы России для помощи в данном случае серьёзно ограничены: Москве и так хватает проблем со второй волной коронавируса, протестами в Беларуси и горячей фазой противостояния вокруг Нагорного Карабаха.
Поэтому представителям временного правительства в Бишкеке придется, во-первых, приложить немалые усилия для успокоения местных националистов, во-вторых, создать условия для прозрачного расходования китайских денег. В этом случае экономическое влияние может вполне перейти в политическую плоскость, а последствия скажутся на российских интересах в регионе.
Новая китайская провинция?
Если у Кыргызстана еще есть потенциал для выхода из-под китайского зонтика, то с Таджикистаном, похоже, вопрос решенный. Внешний долг Душанбе Пекину по итогам 2019 года составил $2,9 млрд., или почти 60% от всего внешнего долга. Наличие такого щедрого кредитора позволяет Эмомали Рахмонову не особо заботиться об экономических реформах и поисках внешних инвесторов.
При этом расплачиваться приходится уже не только природными ресурсами, как Кыргызстану, а собственной землей. В 2011 году Таджикистан тихо и мирно передал Китаю 1,1 тысячи квадратных километров спорных территорий Восточного Памира — это 0,77 % от общей территории. Для независимого Душанбе это был уже третий в истории акт передачи земель Пекину. По оценкам специалистов, в недрах приобретенных Китаем земель содержатся 17 видов полезных ископаемых: уран, золото, бокситы, асбест, горный хрусталь и тому подобное.
У Таджикистана не было ни средств на разработку месторождений, ни особого желания этим заниматься, а вот долги перед Пекином были. Девять лет назад часть этого долга списали, но экономическая зависимость со временем только усилилась. Мало того, в страну массово мигрируют рабочие из Китая, занятые на постройке объектов таджикской инфраструктуры. Особенность инвестиций из Китая в том, что на освоение денег местные привлекаются в последнюю очередь – подрядчики завозят в Таджикистан свою рабочую силу. Местные жители под большим впечатлением от трудового графика китайцев. Жительница Душанбе рассказывает:
На такую работу власти пытались заставить брать местных, но довольно быстро выяснилось, что они просто не в силах выдержать китайский трудовой режим: 12-часовой рабочий день в очень высоком темпе, перебиваемый лишь получасовым обедом прямо на рабочем месте. При этом зачастую китайцы остаются в республике надолго, продолжая работу уже на арендованных сельскохозяйственных землях. И это неплохо получается. В 2016 году урожаи у китайцев были настолько хорошие, что стоимость пшеницы на местных рынках составляла 1,5 сомони (0,19 доллара) за килограмм, в то время как зерно, произведенное местными фермерами, стоило вдвое дороже. Кстати, средний срок аренды китайцами таджикских земель составляет 49 лет.
Неудивительно, что Китай вновь задумался о пересмотре линии государственной границы с Таджикистаном. Как известно, журналистские статьи в Поднебесной просто так и не появляются, а выступают элементом государственной информационной политики. Исследователь Чу Йао Лу в этой связи в августе 2020 года опубликовал материал, в котором недвусмысленно намекнул на принадлежность нынешнего таджикского Памира Китаю. Автор вспомнил о династии Цин, которую в XVII веке якобы заставили отдать часть горного массива из состава империи. В Душанбе пока отреагировали вяло, в духе «стороны должны предпринять необходимые меры по недопущению публикации подобных материалов в СМИ». На очереди четвертое отчуждение территории независимого Таджикистана?