Хотя конкретных сроков начала использования нефтеюаней он не смог назвать. Как можно судить по интервью, многое зависит от свободы решиться на такой маневр скорее покупателей нефти, чем поставщиков. Потому что применительно к самой Саудовской Аравии Бандар аль-Хурейф сказал следующее: «Это не является чем-то таким, что привлекло бы наше внимание с точки зрения регулирования».
По его словам, королевство вовсе не намерено смешивать политику с торговлей: скажем так, ничего личного – просто бизнес. Да и сбалансированный обменный курс между саудовским риалом и долларом США Эр-Рияду тоже важен. Но одновременно с этим в королевстве рассчитывают на привлечение инвестиций из Китая во многие свои отрасли: в металлургию, фармацевтику, технологии умных городов, робототехнику, а также в возобновляемые источники энергии и в производство электромобилей, развитием которых эта нефтяная экономика тоже занимается.
Конечно, можно и поспорить, чего в таких заявлениях больше: бравады, особых сигналов Штатам, Китаю либо попыток окончательно расставить точки над «i» в чрезмерно тесном когда-то сотрудничестве с США. Но все же контекст у этих заявлений особый. В июне этого года Эр-Рияд уже не стал продлевать Соглашение о безопасности, подписанное Саудовской Аравией и США 8 июня 1974-го. По этому соглашению Саудовская Аравия должна была продавать нефть исключительно за доллары США.
Как поясняли аналитики, такая норма позволила тогда США получать гарантированные объемы сырья по выгодной цене, расширяя заодно и свое экономическое влияние на глобальном рынке, а Саудовская Аравия приобрела особого союзника, в том числе технологического, и смогла разбогатеть.
«Но главное даже в другом – Саудовская Аравия часть своей выручки от продажи нефти в США использовала для покупки американских долговых бумаг, что позволяло США покупать нефть по факту в долг, а также создавало постоянный и крупный спрос на долговые бумаги страны и на саму валюту», – добавил руководитель управления аналитических исследований компании «ИВА Партнерс» Дмитрий Александров. Тем самым «с начала активной добычи нефти на Ближнем Востоке и проникновения туда США ключевой валютой, в которой шли расчеты, стал именно доллар – нефтедоллар», – напомнил эксперт Института общественных наук Президентской академии Сергей Маргулис.
Но с тех пор многое все же изменилось: Эр-Рияд не может больше считаться слабым региональным игроком, который подчиняется чьим-либо интересам или нуждается в чьем-либо снисхождении. Он теперь и сам влияет на глобальные рынки – один либо вместе с другими нефтедобытчиками в рамках как ОПЕК, так и ОПЕК+.
Юань выбран не случайно, ведь Китай – один из крупнейших покупателей нефти на мировом рынке. Тогда как два главных поставщика нефти в КНР – это Россия и Саудовская Аравия. В частности, РФ за 2023 год поставила в Поднебесную более 107 млн т нефти, сообщило ранее Главное таможенное управление КНР. Поставки выросли за год на 24% по сравнению с 2022-м. Саудовская Аравия – для сравнения – продала за тот же период в КНР около 86 млн т нефти, и эти поставки, кстати, сократились за год почти на 2%.
«Сейчас ввиду того, что Саудовская Аравия отказалась продлевать соответствующее соглашение с Соединенными Штатами и в целом учитывая усиление позиций стран глобального Юга, ряду государств, экспортирующих нефть, хотелось бы избежать однозначной зависимости от доллара США. Отсюда и возникает обсуждение возможности расчета за нефть в другой крупной международной валюте – китайском юане, – пояснил Маргулис. – Это важный шаг отхода от безоговорочного доминирования доллара, который актуален не только для России, но и для стран того же глобального Юга».
Однако все же не стоит воспринимать эти новости исключительно через розовые очки. «Нефтеюань – еще новая и чуть ли не экспериментальная концепция, которая пока не имеет четко прописанных правил или широкой практики», – обратила внимание аналитик компании «Цифра брокер» Полина Щукина. И, по мнению эксперта, фактический переход на нефтеюань может включать в себя множество шагов, «таких как партнерство с китайскими компаниями, соглашения с другими странами о снижении зависимости от доллара, а также создание контрактов на нефть, номинированных в юанях». Процесс не такой простой и не быстрый.
Кроме того, и для самого Китая как для производящей экономики такой резкий рост статуса юаня может быть «не вполне выгоден», особенно некоторым его отраслям, в наибольшей степени ориентированных на экспорт, считает Александров. Не стоит, по его мнению, ожидать и сильного всплеска спроса на долговые бумаги в юанях, а значит, «пока что речи о нефтеюанях в том смысле, в каком используется нефтедоллар, нет».
И самое главное – внедрение нефтеюаней явно противоположно интересам США, для которых появление конкурента в расчетах за черное золото совсем невыгодно. «Поэтому Штаты могут предпринять какие-то шаги, направленные на препятствование Китаю в этом вопросе, – полагает Маргулис. – Сейчас использование нефтеюаней ограничено. Китай пытается перейти в торговле с различными поставщиками на оплату в китайской валюте, но активнее всего юань используется в торговле с Россией». И даже в этом контакте с РФ тоже наблюдаются определенные сложности.
Источник: Независимая газета
